З. Фрейд Остроумие и его отношение к бессознательному.
-= 3 =-
что модификация, которой заменяется пропущенное ругательство, должна быть обозначена как намек на это ругательство, т. к. она приводит к нему только путем процесса умозаключения.
ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ
я имел возможность слышать in statu nascendi и семейном кругу. Из двух братьев-гимназистов один - отличный ученик, другой - посредственный. Однажды и с образцовым учеником произошел несчастный случай, о котором мать завела разговор, чтобы выразить свое опасение, что это может означать начало длительного ухудшения. Затеняемый до сих пор своим братом мальчик охотно ухватился за этот повод: <Да, - говорит он, - Karl geht auf alien Vieren zurtick (что в переводе означает: Карл опускается на четверки (вместо пятерок). Карл пятится назад на четвереньках)>.
Модификация заключается здесь в небольшом добавлении к уверению, что другой также, по его мнению, опускается. Но эта модификация замещает и заменяет страстную защиту его собст- венных интересов. <Вообще вы не должны думать, что он потому только одареннее меня, что он лучше меня успевает в школе. Он все же только глупое животное, т. е. гораздо глупее меня>.
Прекрасным примером сгущения с небольшой модификацией является другая весьма известная острота г. N" который ут- верждал об одном принимавшем участие в общественной жизни человеке, что тот имеет великую будущность позади себя. Тот, к кому относилась эта острота, был молодым человеком, по своему происхождению, воспитанию и личным качествам, ка- залось, имевшим призвание со временем стать руководителем партии и, находясь во главе ее, достигнуть кормила правления. Но времена изменились, партия перестала принимать участие в правлении, и тут можно было предсказать, что и из пред- назначавшегося ей в руководители человека тоже ничего путного не выйдет. Кратчайшее редуцированное изложение, которым можно было бы заменить эту остроту, должно было гласит>.: этот человек имел впереди великое будущее, которого теперь не стало. Слово <имел> и придаточное предложение пропуска- ются, а в главном предложении происходит небольшое изме- нение: слово <впереди> заменяется противоположным ему словом <позади>^
На технику этой остроты оказывает влияние еще и другой момент, упо- минание о котором я приберегаю для дальнейшего изложения. Он касается характерной черты содержания модификации (изображение путем нротино- положности, бессмыслицы). Технике остроумия ничто не препятствует поль- зоваться одновременно многими приемами, которые мы сможем изучить только последовательно.
27
К услугам подобной модификации прибег г. N. в случае с одним кавалером, назначенным министром земледелия, посколь- ку он сам занимался земледелием. Общественное мнение узнало его как наименее способного из всех занимавших эту должность. Но, когда он сложил с себя обязанности министра и вернулся к своим земледельческим занятиям, г. N. сказал о нем: <Он, как Цинцинчат, вернулся на свое место перед плугом>.
Римлянин, которого также призвали от земледелия к мини- стерству, опять занял свое место позади плуга. Перед плугом шел, как тогда, так и теперь, только бык.
Удачным сгущением с небольшой модификацией является также высказанное Карпом Краусом сообщение об одном так называемом револьвер-журналисте, который поехал в одну из Балканских стран восточным Erpress-поезцом. Очевидно, в этом слове имеется совпадение двух других слов: <экспресс-поезд> и (<шантаж>, <вымогательство>). Вследствие связи меж- ду ними элемент оказывается только требуемой от слова модификацией. Это острота, симулирую- щая опечатку, представляет для нас также и другой интерес. ^ Количество этих примеров легко можно увеличить, но я думаю, для того чтобы уловить характер техники во второй группе: сгущение с модификацией, нет нужды в новых случаях. Если мы сравним вторую группу с первой, техника которой состояла в сгущении со словообразованием путем смешивания, то легко заметим, что разница между ними - несущественная, и переход от одной группы к другой выражен нерезко. Сло- вообразование путем смешивания и модификация подпадают под понятие заместительного образования, и описать словооб- разование путем смешивания можно так же, как модификацию основного слова вторым словом.
Здесь мы должны сделать первую остановку и спросить себя, каким известным в литературе моментом полностью или час- тично покрываются первые полученные нами результаты. Оче- видно, краткостью, которую Jean Paul называет душой остроты (см. выше с. 13). Но краткость сама по себе еще не остроумна; иначе каждое лаконическое выражение было бы остротой. Крат- кость остроты должна быть особой. Мы вспоминаем, что Lipps сделал попытку точнее описать особенность краткости остроумия
28
ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ
(см. выше с. 13). Наше же исследование установило и доказало, что краткость остроумия часто является результатом особого процесса, который оставляет в тексте остроты второй след: заместительное образование. Но при этом применении процесса редукции, цель которого - упразднить своеобразный процесс сгущения, мы выяснили, что острота зависит только от сло- весного выражения, создающегося путем процесса сгущения. Естественно, что теперь весь наш интерес сосредоточился на этом странном и до сих пор не оцененном в должной мере процессе. Мы никак не можем понять, как из него может возникнуть самое ценное в остроумии - удовольствие, достав- ляемое нам.
Известны ли уже в какой-либо другой области душевной жизни подобные процессы, которые мы описали здесь как технику остроумия? Да, в одной-единственной и, по-видимому, очень отдаленной области. В 1900 г. я выпустил в свет книгу, которая, как показывает ее заглавие <Толкование сновидений>^, делает попытку объяснить загадочность сновидения и считает его производным нормальной душевной деятельности. Я имел там основание противопоставить явное, часто странное содер- жание сновидения - латентным, но вполне правильным мыслям сновидения, из которых оно происходит, и предпринял тща- тельное исследование процессов, которые создают сновидение из латентных мыслей сновидения, а также психических сил, принимающих участие в этом превращении. Совокупность пре- вращающихся процессов я назвал работой сна, и, как часть этой работы сна, 'описал процесс сгущения, который обнару- живает величайшее сходство с процессом сгущения в технике остроумия, ведет, как и этот, к укорочению и создает заме- стительное образование такого же характера. Каждому известны из его воспоминаний о своих собственных снах смешанные образцы лиц и даже предметов, выступающих в сновидении; сновидение тоже образует такие слова, которые могут быть разложены затем путем анализа (напр., Автодидаскер ^Автоди- дакт +Ласкер)^ В других случаях, встречающихся, быть может,
^ Фрейд 3., проф. <Толкование сновидений> / Перев. с 3-го изд. М.: Сопре- менные проблемы. 1913.
Толкование сновидений. М.: Соврем, проблемы, 1913. С. 249. 29
еще чаще, сгущающая работа сновидения создает не смешанные образы, а вполне тождественные предмету или лицу картины с примесью или изменением, происходящим из другого ис- точника. Следовательно, в этих случаях мы имеем точно такие же модификации, как в остротах г. N. Мы не можем сомневаться, что, как в одном,- так и в другом случае, имеем перед собой один и тот же психиатрический процесс, который мы узнаем по идентичным результатам. Такая столь далеко идущая аналогия техники остроумия с работой сна, должна, конечно, повысить наш интерес к технике остроумия и пробудить в вас надежду извлечь из сравнения остроты и сновидения нечто новое для объяснения остроумия. Но мы временно отложим эту работу, поскольку исследовали технику остроумия лишь в очень неболь- шом числе случаев, и, следовательно, не знаем, сущесгвует ли та аналогия, которую мы хотим провести. Итак, мы прекращаем сравнение со сноведением и возвращаемся к технике остроумия, прерывая в этом месте нить нашего исследования, которое мы в дальнейшем, быть может, вновь продолжим.
Первое, что мы хотим узнать, это - можно ли доказать процесс сгущения с заместительным образованием со всех остротах так, чтобы его можно было обозначить как общую характерную черту техники остроумия.
Я вспоминаю об одной остроте, которая осталась у меня в памяти в силу особых обстоятельств. Один из великих учителей моей молодости, которого мы не считали способным оценить остроту и от которого никогда не слышали ни одной собственной остроты, пришел однажды, улыбаясь, в институт и дал охотнее, чем когда-либо раньше, ответ по поводу своего веселого на- строения: <Я прочел великолепную остроту. В парижский салон был введен молодой человек, который был родственником ве- ликого J. J. Rousseau и носил эту же фамилию. Кроме того, он был рыжеволосым. Но он вел себя так неловко, что хозяйка дома, критику-я его, обратилась к гр-ну, который его представил: "Vous m'avez fait connaftre un jeune homme roltx et sot, mais non pas un Rousseau">. (<Вы меня познакомили с рыжим (roux) и глупым (sot), но он не Руссо (Rousseau)>; франц.) И он снова засмеялся. Это острота по созвучию, и острота не перворазрядная,
30
ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ
играющая собственным именем так же, как и острота капуцина из <Лагеря Валленштейна>, которая, как известно, построена по образцу Abraham'a a Santa Clara:
Lassi sich nennen (lcn Walicnsiciii, j;i freilich ist er iins alien ein Stein ties Anstosses lind Argernisscs^.
Что эта острота в силу другого момента заслужи пает еще более высокой оценки, сможет быть показано лишь п дальней- шем.
Теперь оказывается, что характерная черта, которую мы надеялись доказать, исчезает уже в первом случае. Здесь нет никакого пропуска и никакого укорочения. Дама высказывает в остроте почти все, что мы можем предположит), в ее мыслях. <Вы заинтересовали меня родственником J. J. Rousseau может быть его родственником по духу, а оказывается, что это рыжий глупый юнец, Ю1<х et sot>. Я, правда, сделал здесь добавление, вставку, но эта попытка редукции не упраздняет остроты. Она остается и происходит за счет созвучия
Rousseau/ rouxsot.
Этим доказывается, что сгущение с заместительным обра- зованием не принимало никакого участия в создании этой остроты.
Но что же оказывается? Новые попытки редукции могут показать, что эта острота устойчива до тех пор, пока фамилия Rousseau не заменится другой. Я поставлю, например, вместо этой фамилии - фамилию Racine, и тотчас критика дамы потеряет всякий след остроумия. Теперь я знаю, где мне искать технику этой остроты, но я еще колеблюсь формулировать ее. Я пытаюсь толковать следующим образом: техника остроты заключается в том, что одно и то же слово - фамилия - выступает в двояком применении, один раз - как одно целое, а затем - разделенное на слоги, как шарада. Я могу привести несколько идентичных примеров.
И Валленштейном ведь зваться привык: Я, дескать, камень - какой вам опоры? Подлинно - камень соблазна и ссоры!
Шиллер. Лагерь Валленштейна / Перев. Л. Моя. М., 1913. Т. II. С. 20. (Б-ка всемирн. лит-ры; Европ. классики). (Я. К.)
33
Одна итальянка отомсгила Наполеону 1 за бестактное замечание остротой, основанной на технике двоякого применения. На при- дворном балу он сказал ей, указывая на ее поселян: (<Все итальянцы танцуют так плохо>; urn.), на что она метко возразила: (<Не все, но добрая часть (buona parte)>; urn.). (Brill, 1. с.).
(По Th.Vischer'y и K.Fisher'y). Когда в Берлине была однажды поставлена <Антигона>, критика нашла, что исполнению недоста- вало характера античности. Берлинское остроумие усвоило эту критику в следующем виде: Antik? Oh, nee. (Антично? О, нет).
Antik? Oh, nee Antigone
Во врачебных кругах известна аналогичная острота, возни- кающая путем разделения. Когда врач допрашивает одного из своих юных пациентов, не занимался ли он когда-нибудь мастурбацией, он, вероятно, не слышит другого ответа, кроме: О na, niе. (О нет, никогда.) О nа, nie/ Onanie
Во всех трех примерах, достаточных для этого вида остроты, имеет место одна и та же техника остроумия. В них слово употребляется двояко: один раз - полностью, другой раз - разделенное на слоги, причем при таком разделении слоги получают совершенно другой смысл^.
Удачность этих острот основана па том, что в них однопременно приме- няется другой технический прием, гораздо более высокого порядка (см. ниже). Кроме того, я могу на этом месте обратить внимание на отношение остроты к загадке. Философ Fr. Brentaiio создал особыЛ вид загадок, где нужно отгадывать один-два слога, которые, будучи присоединены к слову или находясь с ним в том или ином сочетании, придают ему другой смысл, например:
Кузнец, таз куя, сказал тоскуя'. <Лучше таз ковать, чем тосковать> или: Wie
Oioni, которые нужно отгадать, заменяются в предложении слогом , повторяемым соответственно каждому недостающему слогу.
Коллега философа остроумно отомстил ему, когда услышал о помолвке философа, человека уже в зрелых годах, спросив: Dal (laldal (l.ild.ildal? (Brentailo bniwt-a-no? ьрентано. не пылает ли он") В чем заключается разница между этими загадками и вышестоящими остротами? В том, что в первых техника дана как условие и нужно отгадать текст, в то время как п остротах дан текст, а техника скрыта.
32
ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ
Многократное употребление одного и того же слова, один раз - как чего-то целого, а затем - слогов, на которые оно распадается, является первым встречающимся случаем уклоне- ния от техники сгущения. После краткого размышления над множеством приходящих нам в голову примеров, можно дога- даться, что новооткрытая нами техника вряд ли ограничивается этим приемом. Очевидно, имеется необозримое, на первый взгляд, число всевозможных приемов, прибегая к которым, можно использовать одно и то же слово или один и тот же набор слов для многократного применения в предложении. Должны ли все эти возможности учитываться, как технические приемы остроумия? По-видимому, да. Нижеследующие примеры острот покажут это.
Прежде всего можно взять один и тот же набор слов и лишь немного изменить их порядок. Чем незначительнее из- менение, чем скорее получается впечатление, что теми же словами выражена мысль, все-таки отличная от первой, тем удачнее в техническом отношении острота.
D. Spitzer (Wiener Spaziergange. II. Bd. S. 42): <Супружеская чета X. живет на широкую ногу. По мнению одних, муж много заработал и при этом отложил себе (sich zuriickgelegt) немного, по мнению других, жена немного прилегла (sich zurUckgelegt) и при этом много заработала^.
Это прямо-таки чертовски удачная острота! И с помощью каких незначительных средств она создана! Много заработал - немного отложил (sich zurUckgelegt), немного прилегла (sich zuruckgelegt) - много заработала; благодаря такой перестановке фраз сказанное о муже резко отличается от сказанного о жене. Конечно, и здесь .это не исчерпывает всей техники остроты^
Большой простор открывается технике остроумия, когда <^IHO- гократнов употребление одного и того же материала> прибегает
Острота основана на двояком значении слова : отло- жить и прилечь. (Я. К.)
Равно, как нс исчерпывает этот механизм отличной, приведенной у Вп11'я остроты Oliver Wendell llolmes'a: (<Вы не доверяете (lrust) деньгам, но даете деньги взаймы (in trust)>; англ.). Здесь предсказывается противоречие, которое не нащупает. Вторая часть этого предложения упраздняет противоречие. Кроме того. эго хороший пример непереиодпмостн острот с такой техникой.
2 Зак. № 64
к употреблению слова - или слов, - являющихся источником остроты, в одном случае - в неизменном виде, в другом - с небольшой модификацией. Вот, например,. еще одна острота г. N.
Он слышит от одного человека, который сам был рожден евреем, враждебный отзыв о характере евреев. <Да, - думает он про себя. - Ваш антесшитизм^ был мне известен, но ваш антисемитизм является для меня новостью>.
Здесь изменена одна толька буква, модификация которой при невыразительном произношении вряд ли может быть по- нята. Этот пример напоминает о других остротах г. N, осно- ванных на модификации (см. с. 26), но, в отличие от них, ему не достает сгущения; в самой остроте сказано все, что должно быть сказано. <Я знаю, что раньше вы сами были евреем; следовательно, меня удивляет, что именно вы ругаете евреев>. Прекрасным примером такой остроты, возникающей путем модификации, является также известное восклицание: Traduttore - Traditore!
Сходство, граничащее почти с тождественностью, создает переводчику необходимость нарушить закон в отношении к своему автору^.
Разнообразие возможных небольших модификаций при этих остротах так велико, что ни одна из них непохожа на другую.
Вот острота, которая была употреблена на юридическом экзамене! Кандидат должен перевести место из Corpus juris: ... <Я- проваливаюсь, говорит он>. <Вы провалились, говорю я>, - заявляет экзаменатор, и на этом заканчивает экзамен. Кто ошибочно признает имя великого ученого-юриста за слово, к тому же неправильно переводя его, тот, конечно, не заслуживает лучшего отношения. Но техника остроты заключается в применении экзаменатором почти тех же слов для - наказания экзаменующего, которые обнаружили незнание этого последнего. Эта острота является, кроме того, примером <находчивости>, техника которой, как можно будет
Ante - прежде.
ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ
я имел возможность слышать in statu nascendi и семейном кругу. Из двух братьев-гимназистов один - отличный ученик, другой - посредственный. Однажды и с образцовым учеником произошел несчастный случай, о котором мать завела разговор, чтобы выразить свое опасение, что это может означать начало длительного ухудшения. Затеняемый до сих пор своим братом мальчик охотно ухватился за этот повод: <Да, - говорит он, - Karl geht auf alien Vieren zurtick (что в переводе означает: Карл опускается на четверки (вместо пятерок). Карл пятится назад на четвереньках)>.
Модификация заключается здесь в небольшом добавлении к уверению, что другой также, по его мнению, опускается. Но эта модификация замещает и заменяет страстную защиту его собст- венных интересов. <Вообще вы не должны думать, что он потому только одареннее меня, что он лучше меня успевает в школе. Он все же только глупое животное, т. е. гораздо глупее меня>.
Прекрасным примером сгущения с небольшой модификацией является другая весьма известная острота г. N" который ут- верждал об одном принимавшем участие в общественной жизни человеке, что тот имеет великую будущность позади себя. Тот, к кому относилась эта острота, был молодым человеком, по своему происхождению, воспитанию и личным качествам, ка- залось, имевшим призвание со временем стать руководителем партии и, находясь во главе ее, достигнуть кормила правления. Но времена изменились, партия перестала принимать участие в правлении, и тут можно было предсказать, что и из пред- назначавшегося ей в руководители человека тоже ничего путного не выйдет. Кратчайшее редуцированное изложение, которым можно было бы заменить эту остроту, должно было гласит>.: этот человек имел впереди великое будущее, которого теперь не стало. Слово <имел> и придаточное предложение пропуска- ются, а в главном предложении происходит небольшое изме- нение: слово <впереди> заменяется противоположным ему словом <позади>^
На технику этой остроты оказывает влияние еще и другой момент, упо- минание о котором я приберегаю для дальнейшего изложения. Он касается характерной черты содержания модификации (изображение путем нротино- положности, бессмыслицы). Технике остроумия ничто не препятствует поль- зоваться одновременно многими приемами, которые мы сможем изучить только последовательно.
27
К услугам подобной модификации прибег г. N. в случае с одним кавалером, назначенным министром земледелия, посколь- ку он сам занимался земледелием. Общественное мнение узнало его как наименее способного из всех занимавших эту должность. Но, когда он сложил с себя обязанности министра и вернулся к своим земледельческим занятиям, г. N. сказал о нем: <Он, как Цинцинчат, вернулся на свое место перед плугом>.
Римлянин, которого также призвали от земледелия к мини- стерству, опять занял свое место позади плуга. Перед плугом шел, как тогда, так и теперь, только бык.
Удачным сгущением с небольшой модификацией является также высказанное Карпом Краусом сообщение об одном так называемом револьвер-журналисте, который поехал в одну из Балканских стран восточным Erpress-поезцом. Очевидно, в этом слове имеется совпадение двух других слов: <экспресс-поезд> и (<шантаж>, <вымогательство>). Вследствие связи меж- ду ними элемент оказывается только требуемой от слова модификацией. Это острота, симулирую- щая опечатку, представляет для нас также и другой интерес. ^ Количество этих примеров легко можно увеличить, но я думаю, для того чтобы уловить характер техники во второй группе: сгущение с модификацией, нет нужды в новых случаях. Если мы сравним вторую группу с первой, техника которой состояла в сгущении со словообразованием путем смешивания, то легко заметим, что разница между ними - несущественная, и переход от одной группы к другой выражен нерезко. Сло- вообразование путем смешивания и модификация подпадают под понятие заместительного образования, и описать словооб- разование путем смешивания можно так же, как модификацию основного слова вторым словом.
Здесь мы должны сделать первую остановку и спросить себя, каким известным в литературе моментом полностью или час- тично покрываются первые полученные нами результаты. Оче- видно, краткостью, которую Jean Paul называет душой остроты (см. выше с. 13). Но краткость сама по себе еще не остроумна; иначе каждое лаконическое выражение было бы остротой. Крат- кость остроты должна быть особой. Мы вспоминаем, что Lipps сделал попытку точнее описать особенность краткости остроумия
28
ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ
(см. выше с. 13). Наше же исследование установило и доказало, что краткость остроумия часто является результатом особого процесса, который оставляет в тексте остроты второй след: заместительное образование. Но при этом применении процесса редукции, цель которого - упразднить своеобразный процесс сгущения, мы выяснили, что острота зависит только от сло- весного выражения, создающегося путем процесса сгущения. Естественно, что теперь весь наш интерес сосредоточился на этом странном и до сих пор не оцененном в должной мере процессе. Мы никак не можем понять, как из него может возникнуть самое ценное в остроумии - удовольствие, достав- ляемое нам.
Известны ли уже в какой-либо другой области душевной жизни подобные процессы, которые мы описали здесь как технику остроумия? Да, в одной-единственной и, по-видимому, очень отдаленной области. В 1900 г. я выпустил в свет книгу, которая, как показывает ее заглавие <Толкование сновидений>^, делает попытку объяснить загадочность сновидения и считает его производным нормальной душевной деятельности. Я имел там основание противопоставить явное, часто странное содер- жание сновидения - латентным, но вполне правильным мыслям сновидения, из которых оно происходит, и предпринял тща- тельное исследование процессов, которые создают сновидение из латентных мыслей сновидения, а также психических сил, принимающих участие в этом превращении. Совокупность пре- вращающихся процессов я назвал работой сна, и, как часть этой работы сна, 'описал процесс сгущения, который обнару- живает величайшее сходство с процессом сгущения в технике остроумия, ведет, как и этот, к укорочению и создает заме- стительное образование такого же характера. Каждому известны из его воспоминаний о своих собственных снах смешанные образцы лиц и даже предметов, выступающих в сновидении; сновидение тоже образует такие слова, которые могут быть разложены затем путем анализа (напр., Автодидаскер ^Автоди- дакт +Ласкер)^ В других случаях, встречающихся, быть может,
^ Фрейд 3., проф. <Толкование сновидений> / Перев. с 3-го изд. М.: Сопре- менные проблемы. 1913.
Толкование сновидений. М.: Соврем, проблемы, 1913. С. 249. 29
еще чаще, сгущающая работа сновидения создает не смешанные образы, а вполне тождественные предмету или лицу картины с примесью или изменением, происходящим из другого ис- точника. Следовательно, в этих случаях мы имеем точно такие же модификации, как в остротах г. N. Мы не можем сомневаться, что, как в одном,- так и в другом случае, имеем перед собой один и тот же психиатрический процесс, который мы узнаем по идентичным результатам. Такая столь далеко идущая аналогия техники остроумия с работой сна, должна, конечно, повысить наш интерес к технике остроумия и пробудить в вас надежду извлечь из сравнения остроты и сновидения нечто новое для объяснения остроумия. Но мы временно отложим эту работу, поскольку исследовали технику остроумия лишь в очень неболь- шом числе случаев, и, следовательно, не знаем, сущесгвует ли та аналогия, которую мы хотим провести. Итак, мы прекращаем сравнение со сноведением и возвращаемся к технике остроумия, прерывая в этом месте нить нашего исследования, которое мы в дальнейшем, быть может, вновь продолжим.
Первое, что мы хотим узнать, это - можно ли доказать процесс сгущения с заместительным образованием со всех остротах так, чтобы его можно было обозначить как общую характерную черту техники остроумия.
Я вспоминаю об одной остроте, которая осталась у меня в памяти в силу особых обстоятельств. Один из великих учителей моей молодости, которого мы не считали способным оценить остроту и от которого никогда не слышали ни одной собственной остроты, пришел однажды, улыбаясь, в институт и дал охотнее, чем когда-либо раньше, ответ по поводу своего веселого на- строения: <Я прочел великолепную остроту. В парижский салон был введен молодой человек, который был родственником ве- ликого J. J. Rousseau и носил эту же фамилию. Кроме того, он был рыжеволосым. Но он вел себя так неловко, что хозяйка дома, критику-я его, обратилась к гр-ну, который его представил: "Vous m'avez fait connaftre un jeune homme roltx et sot, mais non pas un Rousseau">. (<Вы меня познакомили с рыжим (roux) и глупым (sot), но он не Руссо (Rousseau)>; франц.) И он снова засмеялся. Это острота по созвучию, и острота не перворазрядная,
30
ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ
играющая собственным именем так же, как и острота капуцина из <Лагеря Валленштейна>, которая, как известно, построена по образцу Abraham'a a Santa Clara:
Lassi sich nennen (lcn Walicnsiciii, j;i freilich ist er iins alien ein Stein ties Anstosses lind Argernisscs^.
Что эта острота в силу другого момента заслужи пает еще более высокой оценки, сможет быть показано лишь п дальней- шем.
Теперь оказывается, что характерная черта, которую мы надеялись доказать, исчезает уже в первом случае. Здесь нет никакого пропуска и никакого укорочения. Дама высказывает в остроте почти все, что мы можем предположит), в ее мыслях. <Вы заинтересовали меня родственником J. J. Rousseau может быть его родственником по духу, а оказывается, что это рыжий глупый юнец, Ю1<х et sot>. Я, правда, сделал здесь добавление, вставку, но эта попытка редукции не упраздняет остроты. Она остается и происходит за счет созвучия
Rousseau/ rouxsot.
Этим доказывается, что сгущение с заместительным обра- зованием не принимало никакого участия в создании этой остроты.
Но что же оказывается? Новые попытки редукции могут показать, что эта острота устойчива до тех пор, пока фамилия Rousseau не заменится другой. Я поставлю, например, вместо этой фамилии - фамилию Racine, и тотчас критика дамы потеряет всякий след остроумия. Теперь я знаю, где мне искать технику этой остроты, но я еще колеблюсь формулировать ее. Я пытаюсь толковать следующим образом: техника остроты заключается в том, что одно и то же слово - фамилия - выступает в двояком применении, один раз - как одно целое, а затем - разделенное на слоги, как шарада. Я могу привести несколько идентичных примеров.
И Валленштейном ведь зваться привык: Я, дескать, камень - какой вам опоры? Подлинно - камень соблазна и ссоры!
Шиллер. Лагерь Валленштейна / Перев. Л. Моя. М., 1913. Т. II. С. 20. (Б-ка всемирн. лит-ры; Европ. классики). (Я. К.)
33
Одна итальянка отомсгила Наполеону 1 за бестактное замечание остротой, основанной на технике двоякого применения. На при- дворном балу он сказал ей, указывая на ее поселян: (<Все итальянцы танцуют так плохо>; urn.), на что она метко возразила: (<Не все, но добрая часть (buona parte)>; urn.). (Brill, 1. с.).
(По Th.Vischer'y и K.Fisher'y). Когда в Берлине была однажды поставлена <Антигона>, критика нашла, что исполнению недоста- вало характера античности. Берлинское остроумие усвоило эту критику в следующем виде: Antik? Oh, nee. (Антично? О, нет).
Antik? Oh, nee Antigone
Во врачебных кругах известна аналогичная острота, возни- кающая путем разделения. Когда врач допрашивает одного из своих юных пациентов, не занимался ли он когда-нибудь мастурбацией, он, вероятно, не слышит другого ответа, кроме: О na, niе. (О нет, никогда.) О nа, nie/ Onanie
Во всех трех примерах, достаточных для этого вида остроты, имеет место одна и та же техника остроумия. В них слово употребляется двояко: один раз - полностью, другой раз - разделенное на слоги, причем при таком разделении слоги получают совершенно другой смысл^.
Удачность этих острот основана па том, что в них однопременно приме- няется другой технический прием, гораздо более высокого порядка (см. ниже). Кроме того, я могу на этом месте обратить внимание на отношение остроты к загадке. Философ Fr. Brentaiio создал особыЛ вид загадок, где нужно отгадывать один-два слога, которые, будучи присоединены к слову или находясь с ним в том или ином сочетании, придают ему другой смысл, например:
Кузнец, таз куя, сказал тоскуя'. <Лучше таз ковать, чем тосковать> или: Wie
Oioni, которые нужно отгадать, заменяются в предложении слогом , повторяемым соответственно каждому недостающему слогу.
Коллега философа остроумно отомстил ему, когда услышал о помолвке философа, человека уже в зрелых годах, спросив: Dal (laldal (l.ild.ildal? (Brentailo bniwt-a-no? ьрентано. не пылает ли он") В чем заключается разница между этими загадками и вышестоящими остротами? В том, что в первых техника дана как условие и нужно отгадать текст, в то время как п остротах дан текст, а техника скрыта.
32
ТЕХНИКА ОСТРОУМИЯ
Многократное употребление одного и того же слова, один раз - как чего-то целого, а затем - слогов, на которые оно распадается, является первым встречающимся случаем уклоне- ния от техники сгущения. После краткого размышления над множеством приходящих нам в голову примеров, можно дога- даться, что новооткрытая нами техника вряд ли ограничивается этим приемом. Очевидно, имеется необозримое, на первый взгляд, число всевозможных приемов, прибегая к которым, можно использовать одно и то же слово или один и тот же набор слов для многократного применения в предложении. Должны ли все эти возможности учитываться, как технические приемы остроумия? По-видимому, да. Нижеследующие примеры острот покажут это.
Прежде всего можно взять один и тот же набор слов и лишь немного изменить их порядок. Чем незначительнее из- менение, чем скорее получается впечатление, что теми же словами выражена мысль, все-таки отличная от первой, тем удачнее в техническом отношении острота.
D. Spitzer (Wiener Spaziergange. II. Bd. S. 42): <Супружеская чета X. живет на широкую ногу. По мнению одних, муж много заработал и при этом отложил себе (sich zuriickgelegt) немного, по мнению других, жена немного прилегла (sich zurUckgelegt) и при этом много заработала^.
Это прямо-таки чертовски удачная острота! И с помощью каких незначительных средств она создана! Много заработал - немного отложил (sich zurUckgelegt), немного прилегла (sich zuruckgelegt) - много заработала; благодаря такой перестановке фраз сказанное о муже резко отличается от сказанного о жене. Конечно, и здесь .это не исчерпывает всей техники остроты^
Большой простор открывается технике остроумия, когда <^IHO- гократнов употребление одного и того же материала> прибегает
Острота основана на двояком значении слова : отло- жить и прилечь. (Я. К.)
Равно, как нс исчерпывает этот механизм отличной, приведенной у Вп11'я остроты Oliver Wendell llolmes'a: (<Вы не доверяете (lrust) деньгам, но даете деньги взаймы (in trust)>; англ.). Здесь предсказывается противоречие, которое не нащупает. Вторая часть этого предложения упраздняет противоречие. Кроме того. эго хороший пример непереиодпмостн острот с такой техникой.
2 Зак. № 64
к употреблению слова - или слов, - являющихся источником остроты, в одном случае - в неизменном виде, в другом - с небольшой модификацией. Вот, например,. еще одна острота г. N.
Он слышит от одного человека, который сам был рожден евреем, враждебный отзыв о характере евреев. <Да, - думает он про себя. - Ваш антесшитизм^ был мне известен, но ваш антисемитизм является для меня новостью>.
Здесь изменена одна толька буква, модификация которой при невыразительном произношении вряд ли может быть по- нята. Этот пример напоминает о других остротах г. N, осно- ванных на модификации (см. с. 26), но, в отличие от них, ему не достает сгущения; в самой остроте сказано все, что должно быть сказано. <Я знаю, что раньше вы сами были евреем; следовательно, меня удивляет, что именно вы ругаете евреев>. Прекрасным примером такой остроты, возникающей путем модификации, является также известное восклицание: Traduttore - Traditore!
Сходство, граничащее почти с тождественностью, создает переводчику необходимость нарушить закон в отношении к своему автору^.
Разнообразие возможных небольших модификаций при этих остротах так велико, что ни одна из них непохожа на другую.
Вот острота, которая была употреблена на юридическом экзамене! Кандидат должен перевести место из Corpus juris: ... <Я- проваливаюсь, говорит он>. <Вы провалились, говорю я>, - заявляет экзаменатор, и на этом заканчивает экзамен. Кто ошибочно признает имя великого ученого-юриста за слово, к тому же неправильно переводя его, тот, конечно, не заслуживает лучшего отношения. Но техника остроты заключается в применении экзаменатором почти тех же слов для - наказания экзаменующего, которые обнаружили незнание этого последнего. Эта острота является, кроме того, примером <находчивости>, техника которой, как можно будет
Ante - прежде.
