Саенко Евгения

Современная социальная психология, в том числе такой ее раздел, как           социометрия , дают возможность осуществить на практике эти идеи. Смерть одного человека — это не изолированных! от общества «акт природы», а явление, обладающее социальной реальностью: она связана с жизнью и смертью многих людей. Мы умираем вместе со всеми остальными членами нашего социального атома. «Физическая смерть — это нечто негативное, мы ее не испытываем, ее испытывает другой, тот, который является членом нашего социального атома. Социальная смерть — это позитивная сила»           [5].

Мы все «проталкиваемся» к смерти и зачастую преждевременно толкаем друг друга.

О психологии старения и о способности жить мудрой старостью ряд интересных мыслей высказал философ           Трдат Мурадян (Сирия). В 1986 году в Алеппо он опубликовал книгу под названием «Философский опыт о жизни и смерти», в которой он собрал множество мудрых мыслей известных людей о старении и о «хорошей старости».

Приведем некоторые из них.           Андре Моруа писал, что есть два способа хорошего старения. Первый из них — постоянная деятельность, и именно в этом основной смысл мифа о Фаусте. Второй способ — принятие старости: мудрый человек понимает, что его игра сыграна и он может жить спокойно и счастливо. Человек, живущий мудрой старостью, не завидует молодым, а помогает им и наслаждается тем, что ему доступно.

Есть много способов плохого, недостойного старения. Люди, избравшие такой путь, не отказываются от своих социальных статусов и деятельности даже тогда, когда уже не в состоянии полноценно работать. Они не позволяют своим детям действовать свободно, скрывают накопленные богатства, торгуются с детьми, держат их в стесненных условиях, часто ссорятся. Искусство старения, заявляет Т. Мурадян, в том, чтобы стать опорой для следующих поколений. Не соперником надо быть, а близким человеком           [6].

Мудрый старик сохраняет свою любознательность и способность понимания новых явлений. Он вновь и вновь обращается к трудам великих мыслителей, наслаждается творениями искусства, занимается пусть и ограниченной и неутомительной, но полезной деятельностью.           Т. Мурадян рассказывает об одном канзасском враче, который основал школу для стариков. Здесь 70 -80-летние люди учатся играть и работать, чтобы жить более интересной и приятной жизнью. Средняя продолжительность жизни этих людей, получающих новое «воспитание», превышает средний уровень продолжительности жизни жителей США. Удовольствие продлевает жизнь. Старость может быть бодрой и спокойной, наполненной свойственными возрасту делами и теми приятными переживаниями, которые возникают при их исполнении. Многие старые люди более деловиты, лучше работают и управляют людьми, чем многие молодые. Старый человек, если достоин этого, окружен друзьями. Вера и философия уменьшают страх перед смертью.           Т. Мурадян не верит в существование «потустороннего мира» и не принимает христианскую точку зрения на смерть. Он полагает, что христианство, описывая ад и страдания Христа, укоренило в людях страх перед смертью, в то время как в дохристианские времена люди, например древние римляне, не боялись смерти. Эта точка зрения, безусловно, содержит в себе зерно истины, но следует также знать, что страх перед опасностью — явление наследственное, оно всегда было у людей и является одним из механизмов защиты жизни, собственного существования. То или иное учение может способствовать усилению или ослаблению страха перед возможной смертью, но не может ни создать, ни исключить его. Страх является мощным защитным механизмом как на биологическом, так и на психологическом уровне.

Однако продолжим наши социально-психологические рассуждения о смерти. Смерть отдельного человека, как уже было сказано, никогда не остается изолированным явлением. Смерть человека — социальный факт и в качестве такового оказывает влияние на всех людей, на их жизнь, представления о смерти, на процессы умирания и даже на то, какие цели каждый из них ставит перед собой. Люди умирают совместно с другими: физическую смерть ощущает только умирающий, а социальную чувствуют остающиеся в живых члены его первичной группы. Переживания, возникающие в психике людей под воздействием страданий и смерти другого, оказывают глубокое, хотя и не всегда осознаваемое, влияние на дальнейший ход жизни людей, на их цели, уровень притязаний, на всю жизненную философию и моральные представления. И если мы не заботимся об обновлении и омоложении нашего непосредственного социального окружения, мы как бы сознательно ускоряем наступление нашей смерти.

Казалось бы, что, исходя из своих представлений о «социальном атоме» и о природе социальной смерти, Дж. Морено должен был прийти к естественному выводу, что рождение ребенка является одним из основных факторов, откладывающих социальную смерть, — обстоятельство, которое нетрудно видеть в повседневной жизни во взаимоотношениях дедушек, бабушек и их внуков. Но нет: он полагает, что рождение ребенка вызывает во взрослых людях страх перед смертью. Он не учитывает того, что ребенок наилучшим образом дополняет открытые, «пустые» места социальной среды человека. Требуя от взрослых готовности к самопожертвованию, дети одновременно пробуждают в них волю к физическому и психическому здоровью, стремление жить долго — тем самым предотвращая наступление болезней и пессимистических взглядов.

Иное воздействие оказывает смерть другого человека: она вызывает психический шок, это один шаг вперед в процессе социальной смерти человека, порождает тревогу и предвидение собственной неминуемой смерти. Под воздействием смерти других людей само существование человека, лишаясь своей прежней спонтанности, становится проблематичным, превращаясь в объект сознательного обсуждения. Рождение ребенка тоже толкает человека на рассуждения о жизни и смерти, однако существование собственных детей делает индивидуальную смерть более приемлемой, поскольку человек видит продолжение своей наследственности и в какой-то степени также своего «Я» в своих детях.

Более того, если человек уверен, что после его физической смерти продолжит свое существование тот «социальный атом», которому он принадлежал, то под влиянием осознания этого факта может прийти к принятию идеи           социального бессмертия . В этом смысле вполне приемлема идея о том, что индивидуальную физическую смерть нельзя считать концом жизни: в социально-психологическом смысле человек может продолжать свое существование после своей физической, биологической смерти.

В психологии в последние десятилетия широко исследуется проблема           фрустрации и психической защиты личности [7].

Фрустрацию (от лат. — крушение надежд) рассматривают как такое состояние человека, когда он чувствует, что его цели недостижимы, надежды рухнули, когда он не может самоутвердиться и образовать положительное представление о себе, положительную «Я-копцепцию». Многие проблемы психологической танатологии следует рассматривать с позиций этой теории, поскольку ожидание смерти и ее наступление — самые глубокие, экзистенциальные фрустрации, какие только можно себе представить. Применив теорию фрустрации к проблеме смерти, можно сказать, что смерть другого человека фрустрирует нас трояко:

1) смерть других, которая в какой-то степени есть наша собственная социальная смерть, вызывает у нас глубокую тревогу, а это эмоциональное состояние является убедительным признаком фрустрированности личности;

2) приводит к предвидению нашей собственной смерти, вследствие чего у нас возникает страх перед небытием. Это так называемый           экзистенциальный страх ;

3) фрустрации, вызываемые ожиданием смерти, являются причиной глубоких психосоматических изменений в организме человека. Ускоряется развитие болезней, до этого латентно (скрыто) протекавших. В некоторых случаях фрустрация и связанные с нею шок и стресс могут быть смертельными.

Как видим, уже при рассмотрении феномена социальной смерти возникают многие вопросы психологии личности, социальной психологии, психофизиологии и психосоматической медицины, которые, конечно, в ходе развития танатологии будут исследоваться все более широко и подробно.

§ 3. Социальная смерть и ускорение биологического умирания

Исключение из социальной среды, например, изоляция по этническим или сословным признакам, заключение в тюрьму и др., разрыв связей с духовно близкими и дорогими людьми при смерти человека, переживание хотя бы «толики» социальной смерти не может не влиять на физическое состояние, на телесное здоровье человека. Каждый из нас на основе собственного жизненного опыта подтвердит справедливость данного утверждения.

Однако нужны также эмпирические доказательства, а следовательно конкретные исследования. Такие исследования уже проводились и будут проводиться в еще больших масштабах. Приведем некоторые из уже полученных данных.

Проведенные исследования показали, что нарушения межличностных отношений смогут оказать разрушающее влияние на здоровье человека, ускоряя его умирание. В частности, такое воздействие оказывает развод супругов. Установлено, что среди разведенных некоторые болезни встречаются чаще, чем среди остальных людей: «Среди одиноких американских мужчин в возрасте старше 65 лет, по сравнению с их семейными сверстниками, в два раза выше смертность от рака легких и желудка, в 10 — от туберкулеза, в 7 — от цирроза печени. Во всех возрастах смертность от инфаркта значительно выше у одиноких, чем у семейных»           [8].

Далее приводятся такие данные: «Одно из катамнестических исследований влияния распада эмоциональных отношений показало, что за 9 лет, прошедших после разрушения аффективных связей со значимыми другими, среди тех, с кем это произошло, умерло вследствие различных причин в два раза больше (в процентном отношении) людей, чем в уравненной с ними по социально-демографическим показателям группе мужчин и женщин, сохранивших контакт с близкими»           [9].

Эти и подобные им другие данные, конечно, очень интересны. Однако их психологическое значение было бы еще значительнее, если бы исследователи выяснили, какие психологические проблемы порождает одиночество, к каким попыткам и часто повторяющимся фрустрациям приводит и почему у разных людей одни и те же фрустраторы способствуют появлению разных психосоматических болезней. Как эти психосоматические изменения зависят от психологического типа личности?

В результате другого исследования, целью которого было выяснение разрыва значимых для личности взаимоотношений, стало известно, что после нарушения этих взаимоотношений в течение последующих 9 лет среди таких лиц умерло в 2 раза больше людей, чем среди тех, которые сумели сохранить нормальные отношения с близкими людьми. Отметим, что для получения надежных результатов в таких исследованиях сравниваемые группы женщин и мужчин в социальном и этнографическом отношении должны быть одинаковыми.

§ 4. Безразличие и ускорение наступления смерти

В современном мире, особенно в больших городах, весьма частыми стали проявления таких отрицательных социально-психологических явлений, какими представляются безразличие, жестокость, вандализм, хамство, безответственность, взаимное отчуждение и обесценивание жизни других людей и т. п. Эти человеческие качества и установки, конечно же, существовали всегда. Но считается, и, надо думать, справедливо, что их обострение и распространение связано с возникновением крупных городов, в которых люди большей частью не знают друг друга и для каждого из них другой — лишь единица большого социального организма.

Перечисленные явления особенно заметны в так называемых «интернациональных» социальных средах, в тех общинах, в которых между людьми не действуют такие мощные силы притяжения, как осознание общей этнической принадлежности или сходства черт национального характера и национальной судьбы. Сплачивающие людей силы могут ослабляться и внутри одной нации, например, вследствие повышения уровня удовлетворения потребностей и возникновения такой ситуации, когда отдельный индивид или семья могут обеспечить себя всем жизненно необходимым, когда экономически не зависят от родственников и даже от более широких социальных групп, когда им не нужна совместная борьба за выживание.

Одним из самых опасных проявлений взаимного безразличия людей является следующее: в современных больших городах многие одинокие люди остаются вне сферы внимания общества, социальных служб, даже родственников и соседей. Они как бы брошены на произвол судьбы, ими никто не интересуется, и бывали случаи, когда такие люди умирали в одиночестве в своих квартирах, долго оставаясь непохороненными. Время от времени газеты и журналы разных стран публикуют сообщения о подобных фактах.

Приведем некоторые из них из германской прессы, но не потому, что только в Германии происходят подобные события: просто в свое время журнал «Штерн» опубликовал подобного рода материалы, которые были перепечатаны во многих других органах печати мира.

Смерть старой дамы

«Во всем Гамбурге нашелся за несколько лет лишь один в достаточной мере любознательный человек, который обратил внимание на то, что окна первого этажа по улице Тондернштрассе, 44, остаются вечно грязными, а дверь заперта. Впрочем, для любознательности был повод — письмо его кузины из Шверина, которая хотела остановиться именно в этой квартире, у госпожи Марго Франк, и попросила упомянутого гамбуржца, г-на Аренса, заранее с той сговориться. Соседи ответили ему, что г-жа Франк, по-видимому, обитает где-то в клинике, поскольку она вечно жаловалась на какую-то форму депрессии.

К счастью, Дитер Аренс оказался довольно настойчивым, и по его требованию незадолго до нынешнего Рождества полиция взломала дверь.

У самого порога лежал высохший труп Марго Франк — лежал, как потом установили, ровно четыре года, с января 1977 года. И ни одной душе в многомиллионном городе не было до нее дела: ни почтальону, который просто перестал опускать письма в переполненный ящик, ни электрокомпании, которая сама снимала с ее счета (сервис!) плату за энергию, ни соседям (не буянит, и ладно). Может быть, она упала на пороге, пытаясь просить о помощи. Но кто в городе-спруте придет другому на помощь?

Это вовсе не единичный и совсем не исключительный случай.

Слесарь-монтажник Пауль Паариз, 49 лет, был найден сидящим в своем кресле возле телевизора. Его мертвые глаза смотрели на мертвый экран в течение двух лет. Взволновались не родственники и не соседи — взволновалась такса недавно поселившихся жильцов.

52-летний Гарри Финке был найден после десятимесячного сидения за столом у зажженной лампы и при включенном приемнике. На сей раз двери вскрыли по настоянию возмущенного домовладельца, которому Финке не платил денег.

Невнесение взносов за квартиру, газ и электричество — вот единственный повод, чтобы о вас вспомнили, утверждает журнал „Штерн“. Если же вы перешли на „прогрессивные формы обслуживания“, как г-жа Франк, — лежите себе в коридоре спокойно хоть десять лет».

Таких страшных фактов много, они случаются в разных странах мира. Одиночество человека, безразличие окружающих к его судьбе — один из мощных психологических факторов, ускоряющих наступление смерти. Если в каком-либо обществе сравнительно часто случаются события, подобные тем, о которых вы прочли, то нельзя говорить, что это общество развитое, цивилизованное.

§ 5. Гениальность и мечта о бессмертии

Одним из основных результатов индивидуального психического развития человека является его «Я», т. е. самосознание, центр его личности. Как бы трудно ни было для человека сказать, что он понимает, говоря о своем «Я», все-таки это то, что представляет для него самое «интимное», самое близкое: это то, что, возникнув и получив свое обозначение словом «Я», день за днем и в течение всей жизни остается уже родным и почти неизменным. Если сейчас не касаться случаев           самоотчуждения людей (хотя и они тоже немалочисленны), при которых человек даже может ненавидеть себя и иметь импульсы самоуничтожения, вплоть до попыток самоубийства, все-таки большинство людей приписывает своему «Я» огромное положительное значение, старается иметь позитивную самооценку и вызвать у других положительное, возможно, более высокое мнение о себе.

Что означает психологически желание или мечта о бессмертии? Человек, конечно, нередко хотел бы сохранить также свое тело, особенно когда его «телесный Я-образ» или просто «схема тела» ему нравятся, однако я считаю, что мечта о бессмертии — это в первую очередь мечта о сохранении своей души, нежелание потерять свое неповторимое и столь близкое «Я».

Некоторые мыслители заметили, что           все по-настоящему великие люди верят в бессмертие человеческой души, человеческого «Я». Такие люди, обладая активнейшей психической жизнью, лучше других, полусонных, осознают свое прошлое, а также ценность своей активности и непрерывность своего самосознания.

Как возникает эта вера?

Способствуют ли их исключительная одаренность и величие духа возникновению у них веры в бессмертие или же происходит обратное — вера в бессмертие делает их подлинно великими?

Способствует ли эта идея развитию дарования гения и таланта и достижению великих целей?

Для ответа на эти вопросы нужны специальные исследования жизни и творчества подлинно великих людей. Чтобы побороть то и дело возникающую устрашающую мысль о неизбежности смерти, некоторые выдающиеся люди создали свои представления о бессмертии. В возможность бессмертия верили           И. С. Бах, И. В. Гёте и другие великаны мыслей и чувств. 4 февраля 1829 года Гёте говорил Эккерману:           «Человек должен верить в бессмертие, он имеет такое право, это соответствует его природе».

Как доказано в современной психологии,           память лежит в основе формирования самосознания, «Я» человека. Формируясь, оно приобретает для личности высокую ценность. Потребность в бессмертии есть по существу потребность в сохранении своего «Я». Эта потребность, как заметил           Отто Вейнингер , особенно сильна у выдающихся людей, так как они лучше осознают свое прошлое и непрерывность своей психической жизни. Даже у тех, кто не верит в бессмертие, в существование ада и рая, перед смертью появляется потребность не умереть без освобождения от грехов, «с ложью в сердце».

«Именно это является самым главным: почему люди, проведшие самую бесчестную, лживую жизнь, внезапно ощущают в себе стремление к истине? Почему производит потрясающее впечатление даже на человека, который не верит в потустороннюю кару, тот факт, что другой человек умирает с ложью, с нераскаянным поступком?»           [10]

О. Вейнингер считал, что большинство людей в момент смерти проявляет наивысшие духовные способности, становятся гениями. Эта идея перекликается с мыслями           К. Г. Юнга об индивидуации личности перед смертью. Здесь открывается возможность расширения и углубления танатологической проблематики путем привлечения юнговской психологии.